Прибытие шлюпа «Открытие».—Продолжение плавания во льдах.— Вторичное посещение острова Св. Лаврентия.— Свидание с жителями оного и некоторые о них известия. — Возвращение в Уналашку.
Между тем, как мы готовились к обозрению губы Спафарьева, в 8 ч. утра 14 июля при пасмурной и дождливой погоде, показался шлюп «Открытие», приближавшийся к северному берегу около острова Шамиссо. Тотчас капитан наш приказал изготовить баркас и поехал со мной к новоприбывшим нашим сослуживцам. Нужно ли описывать ту радость, которую мы чувствовали при их появлении, ибо должны были получить из Камчатки занимательные для нас новости и письма от друзей наших и родственников. Более же всего радовались мы тому, что могли итти к северу, для чего время было самое удобное, и погода стояла почти постоянно прекрасная. Без «Открытия» мы ничего не могли сделать, кроме осмотра губы Спафарьева и Доброй Надежды, ибо, получив предписание только о том, чтобы дожидаться его в Зунде Коцебу, не имели никаких других наставлений.
На «Открытии» также были все рады соединению обоих шлюпов, и мы не заметили, как прошло время до 8 ч. вечера. Тогда мы возвратились домой, получив от начальника экспедиции извещение, что он намерен следующий день сняться с якоря и итти к северу. В 9 ч. утра, пользуясь благоприятным ветром, мы снялись с якоря и пошли по южную сторону острова Шамиссо в расстоянии от оного 3 миль. Глубина шла 6 сажен, а в полуторе* мили 5. Южный проход, как оказалось, по глубине имеет великое преимущество перед северным.
Обойдя остров, мы поворотили к «Открытию», который все еще оставался на якоре. Видя, что он не снимается, мы легли близко его также на якоре на глубине 7 сажен, грунт — вязкий ил с песком, имея остров Шамиссо
по правому компасу на SO 89° в 4 милях. По окончании полуденных обсерваций и вычислений начальник экспедиции и офицеры шлюпа «Открытие» приехали к нам обедать, а во 2-м часу пришел с моря бриг под флагом Соединенных Американских Штатов и, став между нашими шлюпами на якорь, салютовал 7-ю, на что с «Открытия» салютовали ему 5-ю выстрелами, по уставу императора Петра I.
В 7-м часу вечера приехал к нам на шлюп с американского брига Кларк, бывший супперкаргом или приказчиком у нашего консула Добреля в Манилле. Он объявил нам; что имя его брига «Педлер» («Pedler»). Хозяин груза Пигот, капитан Джон Мик, что людей на оном 30 человек и что они пришли сюда выменивать у жителей меха на кожи, сабли, ружья, порох и т. п. Должно признаться, что просвещенные американцы проворны в торговле, едва прослышат о каком-либо новом открытии, как уже явятся туда с товарами. Капитан Васильев, проходя на пути в Зунд Коцебу у острова Св. Лаврентия, видел упоминаемый бриг и спрашивал его.
Кларк привез нам в подарок несколько ананасов. Большая редкость посреди полярных льдов и снегов.
Когда летом сего года шлюп «Открытие» был в Камчатке, то начальник оной Рикорд** рассказывал капитану Васильеву, что за год перед тем американец Грей, бывший на судне, также принадлежащем Пиготу, ходил будто, по поручению графа Николая Петровича Румянцева, поверить открытия, сделанные на севере Коцебу.
По возвращении же своем осенью в Петропавловский порт он. Грей, объявил начальнику Камчатки, что по прибытии своем за Берингов пролив он остановился у залива Шишмарева, откуда исследовал все пространство до самого Зунда Коцебу и самый Зунд и объехал на баркасе около всего берега, измеряя глубину шестом. По его словам, места сии положены на карту весьма неверно и даже вовсе не так, как следует. Наконец, в рассуждении пролива в губе Доброй Надежды, так названной Коцебу, он ожидал по названию сему, что пролив сей ведет к северу, как Коцебу утверждал. «Из сказок сих, — говорил капитан Рикорд, — видно, что Грей — человек, принявшийся не за свое дело».
В самом деле, можно ли вымеривать глубину в Зунде шестом, когда в иных местах она идет до 15 сажен. Грей говорил также, что на будущий год, т. е. 1820, придет, если не он, то другое судно для дальнейшего исследования, и встретившийся с нами бриг оправдал сии слова.
Любопытство заставило капитана Шишмарева съездить на американский бриг, пригласив и меня с собой, посмотреть карту, сочиненную Греем, тем более что он сам был участником в положении берега и Зунда на каргу Коцебу. По прибытии на бриг мы увидели, что упоминаемая карта была ничто иное, как грубо скопированная с карты Коцебу, на весьма тонкой прозрачной бумаге, и видно было, что господа американцы еще не успели перенесть ее на хорошую бумагу. На ней сделаны были некоторые маловажные перемены в рассуждении мысов и гор, вместо же пролива в губе Доброй Надежды назначено озеро.
Показывая нам сию карту, американцы старались всеми силами уверить нас в ее верности, подтверждая рассказ Грея, будто он вымерял все места около берега шестом и хотя ходил вдоль берега, но пролива не видел. Когда же Шишмарев сказал им, что сам был и ночевал в оном, то они тотчас переменили разговор и начали говорить о диких, расспрашивая нас, где мы их видели. Грею дан был капитаном Рикордом переводчик из матросов, который теперь находился на шлюпе «Открытие». Он рассказывал, что американцы точно останавливались около залива Шишмарева, но далее не ходили и хотя ездили на баркасе, но не на столь долгое время, чтобы обойти все пространство от означенного залива и Зунд Коцебу. Не полагаю, чтобы купец вздумал сне расстояние, составляющее около 200 верст, объезжать на баркасе, когда можно было итти на судне, и притом без всякой пользы. Посему справедливо можно согласиться с мнением Рикорда, что целью американцев было не открытие, а торговля с жителями, в которой, чтобы не иметь препятствий со стороны сего капитана или нашей экспедиции, они выпросили себе поручение от графа Румянцева.
Сверх сего купец-американец право не покусится употребить большие издержки, не видя своих собственных выгод.
Хотя капитан нашего шлюпа и уверен был в ложности показания озера на месте пролива, однако обстоятельство сие заслуживало точнейшего исследования, дабы уверить всех, что американцы выдумали ложь и напрасно пользовались доверенностью графа Румянцева.
В 7 ч. утра, следуя шлюпу «Открытие», начали мы сниматься с якоря, но долго не могли поднять его и полагали, что он задел за камень. Уже через час мы его подняли и увидели противное, грунт был так вязок, что якорь совершенно засосало и вместе с ним вытащено было до 50 пудов глины, покрывавшей не только лапы, но и весь шток, несмотря, что мы стояли не более суток. Погода была ясная, ветер дул от юго-востока, и мы легли на юго-юго-запад.
В 12 ч. увидели мы восточнее мыс Обмана, по компасу на SW 22° и в стороне от оного дым и людей. Тогда, следуя «Открытию», убавили парусов и привели в бейдевинд на правый галс, а в половине 6-го легли на северо- запад прямо к мысу Крузенштерна. В половине 2-го часа пополудни имели мы сей мыс на N 0 20° в 6 милях и начали опись, распорядясь так, чтоб штурмана кидали лот и замечали время, а я с капитаном брали пеленги и измеряли углами вправо и влево. Сей работой мы занимались почти до полуночи,
19-го числа, быв иногда прерываемы туманом, а один раз видели селение из 30 юрт, но не подходили к оному. По окончании описи шлюп «Открытие» часто терялся в тумане, а 19-го числа, в половине 9-го часа утра, разошелся с нами так далеко, что мы, не видя его, принуждены были выпалить из пушки. В половине 12-го к востоку слышны были пушечные выстрелы, на которые мы отвечали и которые в полдень опять повторились. Через два с половиной часа после сего, когда мы были в широте 68° 32’30 » и долготе 193°13’открылся от северо-востока к востоку утесистый ровный берег, местами покрытый снегом, и около коего плавали куски льда в малом количестве. В 3 ч., находясь от сего места в двух милях, мы видели водопад на горе около 150 фут вышиной. В сие время около нас летали айры, топорки и другие мелкие птицы небольшими стадами. Полагая, что шлюп «Открытие» верно ушел к северу, мы спустились к сему румбу и держались вдоль низменного берега, открывавшегося в сие время перед нами.
В 8 ч. утра лед весьма усилился и мы, полагая, что должны искать «Открытие» не к северу, а к югу, привели в бейдевинд и начали лавировать назад, а как нашел сильный туман, то каждые полчаса палили из пушки. На сем пути мы видели 3 льдины до 30 сажен длиной и около 8-ми толщиной, кои плавали на поверхности воды и были покрыты снегом, на одной из них сидели сивучи. Капитан Кук в 3-м своем путешествии пишет, что в широте 70° 33′ и долготе 197° 41′ по обсервации приметил он на горизонте свет, подобный происходящему от отражения льда, которого никак не предполагал встретить так рано. Напротив сего, мы нашли лед в широте 68° 30′, следовательно двумя градусами южнее сего. Разность только в том, что Кук увидел лед 6 августа, а мы почти двумя неделями ранее***.
В 2 ч. утра при восхождении солнца выяснело: в 4 ч. мыс Лизбурн находился от нас на OtN½О в 9 милях. Вскоре опять сделалось облачно, а в 9 ч. нашел густой туман, не позволивший нам иметь обсервацию. Мы лавировали все время к югу, полагая найти шлюп «Открытие» около того места, где мы с ним расстались, но как течение было весьма сильное к северу, то мы мало вылавировали.
22-го в 6 ч. утра ветер засвежел от юго-юго-востока так, что мы взяли у марселей рифы и под сими парусами продолжали лавировать попрежнему к югу, но весьма мало или почти нисколько вперед не подавались. Отрубистый мыс Лизбурн и гористый берег Америки часто были видны, но «Открытие» не показывался. В оба сии дня мимо нас плавало много деревьев и стадо уток, прилетевших вероятно от юга.
В полдень мы были в широте 68 °51’48″N счислимой, долготе 193° 24 ’22 » О, а в 8 ч. вечера находились поблизости низменного мыса, выдающегося от берега к юго-западу около 10 миль. На сем месте, недалеко от оконечности его находилось весьма большое селение, а с милю далее — еще другое. Судя по величине того, которое мы видели в Зунде Коцебу, где жителей обоего пола было около 200 человек, в сих двух селениях можно было положить по крайней мере до 600 душ. Нельзя думать, чтобы жители здесь оставались на всю зиму, ибо мыс сей совершенно открыт для всех ветров, которые в сие время года дуют, по большей части от севера, отчего стужа должна быть чрезмерная. Посему надобно полагать, что американцы приезжают сюда на лето для промысла рыбы и морских животных.
С полуночи накрапывал мелкий дождь, и переменившийся ветер не дозволял нам продолжать курс вдоль берега. Мы начали лавировать, но поутру заметили, что ничего не вылавировали к югу. Из сего надобно заключить, что течение здесь, при южных ветрах, всегда постоянно к северу. В 9 ч. утра ветер засвежел, и мы лавировали, убрав брамсели, которые поставили уже в 4 ч. пополудни при пасмурной и временами дождливой погоде, а поутру увидели, что нас опять снесло несколько к северу. Когда мы подходили в последний раз к берегу, то видели два водопада один от другого в расстоянии около 5 или 6 миль и высотой, как казалось, около 200 фут.
26-го весь день погода стояла пасмурная, и по горизонту был туман. Однако мы могли видеть около себя миль на 10. В 6 ч. вечера находились в трех милях от селения, к которому подходили еще 24-го числа. Итак, лавируя два дня, мы пришли опять на прежнее место. К удовольствию нашему, через час ветер сделался от западо-юго-запада, почему мы легли на юг, а в полночь на юго-юго-восток, желая обойти кошку, за которой берег заворачивается к юго-востоку.
В 9 ч. утра мы спустились на О, чтобы, приближась к берегу, идти вдоль оного и смотреть «Открытие». В сие время плыло мимо нас весьма много деревьев и кокор; айры также весьма умножались.
Между тем, мало-помалу туман начал редеть и в половине 11-го часа, когда мы легли на ОNО, так выяснело, что надеялись обсервацию, которая в наше положении была весьма нужна, ибо мы заметили, что течение было всегда к северу, а потому и разности между обсервованной и счислимой широтой надлежало быть около градуса и даже более.
К сожалению, около самого полдня нашли густые туманные облака, и хотя вскоре по горизонту выяснело, но небо не прочистилось. В 9 ч. вечера мы подошли к тому мысу, где разлучились с «Открытием». Горизонт был совершенно чист, и мы могли видеть с салинга во все стороны по крайней мере на 20 миль, если не более, но шлюп все не показывался. Из этого мы заключили, что он ушел к северу и для того, поворотив на другой галс, направили туда путь свой как можно скорее. В 9 ч. вечера легли на запад, чему течение приметно помогло. Ветер постепенно отходил к северу и востоко-северо-востоку и был ровный брамсельный. В полночь низменность берега восточнее мыса Головина была от нас по компасу на NNW в 10 милях.
Поутру стояла ясная погода, но солнце не появлялось. Мы были уже на виду мыса Лизбурна, за которым видели льды и у коего лавировали два дня к югу, а потому и надеялись, что были близки к соединению с «Открытием», если бы только ясная погода продолжалась. Но к сожалению нашему, в 10 ч. ветер засвежел так, что в 11 ч. при сильной пасмурности н дожде мы принуждены были взять у марселей и нижних парусов все рифы и спустить брам-реи. В 6 ч. вечера ветер мало-помалу начал отходить к северу, но все еще был жесток. Барометр 29 85 показался на 29 38, а термометр, показывавший накануне 6¾°, на 7½°.
Хотя ночью барометр и начал повышаться довольно скоро, но погода не изменялась, и порывы ветра были так сильны, что мы продолжали лежать под одними рифлеными парусами. В 10 ч. утра показалось было сквозь снег и мрачность солнце, но опять закрылось облаками. В час пополудни открылся нам берег, который по внимательном рассмотрении был опять Лизбурн, на сей раз покрытый снегом, вероятно только что выпавшим. Судя по сему, нас не только что не сдрейфовало, но кажется еще унесло к северу сильным течением с юга. В 6 ч. Вечера ветер несколько затих. Когда же в 5 или 6 милях от вышеозначенного мыса мы поворотили на другой галс, то пошел крупный сухой снег, а после него град.
Во все сие время термометр не поднимался выше 1½°, ночью же показывал только 1°. К 9 ч. утра у нас подняли брам-реи и отдали у марселей по три рифа. Проглянувшее солнце позволило нам взять несколько высот, но скоро опять скрылось, снова пошел снег с градом, и ветер сделался от северо-северо-запада.
Около 9 ч. вечера, когда пасмурность немного прочистилась, мы увидели, к общей радости, на NtO милях в 12 шлюп «Открытие» и вскоре приметили, что он спустился, держа прямо на нас.
Со дня разлучения нашего с ним прошло 10 суток. Лежа за «Открытием» и следуя ему, около 9 ч. Утра по причине штиля мы положили якорь. Командир и офицеры наши поехали на сей шлюп, где, как можно себе представить, все были рады видеть друг друга.
Тут мы узнали, что они были на севере, откуда теперь возвращались и доходили до широты 71°6′, следовательно, на 25 миль далее параллели капитана Кука. Ледяного мыса они не видели и за множеством льда не могли к нему приблизиться. Когда они, удаляясь к северу, были у льдов, то имели два градуса морозу.
В полдень, в первый еще раз по оставлении Зунда Коцебу, имели мы обсервованную широту 69° 1′. «Открытие» был нас счастливее, ибо у самых льдов три дня имел обсервацию. В 2 ч. пополудни оба шлюпа снялись с якоря и пошли к югу вдоль берега при северо-северо-западном ветре. Погода была пасмурная, пред полуночью пошел снег, а с полуночи ветер засвежел и находили шквалы, термометр стоял на точке замерзания.
В 8 ч. утра сделалось ясно; и мы подойдя ближе к берегу, легли вдоль оного, а через 53 минуты, находясь на глубине 18 сажен, грунт—песок, по счислению в широте 68°36’8″ N, долготе 193°44’4″ О, имея мыс Лизбурн на NО° в 9 милях, начали опись. В 10 ч., быв против возвышенного, усеянного небольшими бухтами берега, лежащего от Лизбурна на юго-юго-восток в 16 милях, видели дым. Шлюп «Открытие» сделал сигнал, что желает осмотреть берег и велел приготовить гребные суда, почему мы и отправили к нему при офицере вооруженный ялик, который возвратился к нам в полдень 1 августа. Мы продолжали опись до 9 ч. вечера; тогда берег закрылся пасмурностью, и засвежевший ветер принудил нас взять у марселей по три рифа.
Из сделанной нами описи положение американского берега от мыса Лизбурна до начала выдающейся низменности определено по правому компасу на S 26 миль. Берег от самого мыса, слишком наполовину своего пространства, высок, крут и утесист, имеет местами у моря небольшие низменности, но и то против ската гор, которые по сему берегу идут хребтами; другая половина берега начинается отрубью, постепенно снижающейся на 6 миль, а от оной идет низменность, которая через другие 6 миль принимает направление по правому компасу на WtS¼W длиной на 10¼ миль. Низменность сия, от начала ее до трех четвертей длины, идет почти не прерываясь полмили и посредине имеет, повидимому, неглубокое озеро с небольшим по средине островком. Озеро сие произошло, как кажется, от моря, ибо при начале низменности мы приметили узкий и мелкий пролив, впадающий в оное. Остальная четверть низменности до самой ее оконечности имеет в ширину до полумили. На сем пространстве, покрытом мелким песком и камнем, находилось большое селение американцев. Оконечность упоминаемой низменности впоследствии названа начальником нашей экспедиции мысом Головнина, и по определению напитана и моему лежит в широте 68° 23′ 40″ N и долготе по хронометрам 193° 30 ’33 » О от Гринвича.
С другой стороны низменности берег идет по правому компасу на SO¼О 14 миль, при море низок, местами имеет невысокие же длинные пологости, а за оными, во внутрь, хребты гор. От начала выдающейся низменности по положении берега, длиной на 4 мили, находится озеро, которое от северо-западного конца кажется в широту до трех четвертей мили, а потом постепенно суживается. Следующий за сим отруб берега высотой немного уступает мысу Лизбурну, длины имеет 6½ миль, а положение SO и WNW. Южную ее часть, лежащую по нашему же определению в широте 68°2’41 «, долготе по хронометрам 194°36’57″О, Васильев назвал впоследствии мысом Рикорда.
Между тем как мы, принужденные окончить опись, плыли, имея курс на западо-северо-запад, ветер беспрестанно крепчал и в 8 ч. утра заставил нас взять последние рифы у марселей и у нижних парусов и спустить брам-реи. К вечеру стало стихать, и пошел мелкий дождь, прекратившийся за час до полуночи. Ночью, следуя «Открытию», мы начали прибавлять парусов н поутру были уже под брамселями.
В полночь шел дождь, начавшийся еще с 9 ч. утра и переставший в 4 ч. вечера. Мимо нас несло много деревьев. «Открытие», желая захватить несколько оных, лег в дрейф, чему и мы последовали. Примечательно, что сколько мы ни ловили сего леса как в сем месте, так и вообще в Ледовитом и Камчатском морях, все была одна американская ель, почему и надобно полагать, что ее выносит от берегов Северной Америки. Всю ночь вместе с «Открытием» мы лавировали к востоку, а поутру успели взять высоты для долготы по хронометрам. 4-го числа весь день лавировали к берегу и несколько позже полудня видели горы, лежавшие близ мыса Мульграва. Дождь несколько раз шел и опять переставал, а в 6 ч. пополуночи сделался штиль.
В полдень открылся берег между мысами Рикорда и Мульграва, которого мы и начали опись, но около 10 ч. вечера за нашедшим туманом прекратили. С полуночи опять стало выясневать, а в 4 ч. мы легли опять к берегу, желая продолжать опись. 6-го, в полдень, при ясной погоде сделался штиль, и нас приметно потащило к северо-западу, почему, следуя «Открытию», мы стали на якорь. Вскоре после сего подул легкий ветерок от северо-запада, мы тотчас снялись, но не прошло и часа как опять заштилело и мы снова прибегнули к якорю. Тогда капитан, я и другие офицеры нашего шлюпа поехали на «Открытие». Стоя на якоре от самого полдня почти до полуночи, мы заметили, что во все сие время течение было по компасу почти на W½N три четверти, а иногда и полузла в час. Странно, что столько времени оно шло все в одну сторону. Вечером потащило нас с верпа, на котором мы стояли. Хотя кабельтова была вытравлена 50 сажен, мы отдали якорь на глубине 10 сажен и задержались, а за час до полуночи при задувшем от северо-востока ветерке, следуя «Открытию», снялись и легли на SOtS. С полуночи ветер начал свежеть до того, что мы взяли у марселей по рифу, а пред полуднем и по другому.
Между тем шел дождь. По мере как мы приближались к берегам Северной Америки, глубина становилась менее и грунт был мелкий серый песок. В 9 ч. вечера по крепости ветра взяли у марселей по третьему, а у нижних парусов по одному рифу. Около 12 ч. стало потише, и мы видели на юго-юго-востоке горы, лежащие поблизости мыса принца Валлийского. С полуночи подул брамсельный ветер с востока, почему у нас отдали у нижних парусов, а потом и у марселей рифы и поставили брамсели. Не взирая, что ветер стих уже много, барометр во всю ночь понижался и поутру, когда мы были под брамселями, стоял 29 дм, 48. Правда, что тогда сделался туман, однакоже не весьма густой. В 4 ч. утра усмотрели мыс принца Валлийского и его низменность не более как в трех милях от сей последней на глубине 5 сажен, с которой привели на западо-северо-запад; вскоре и она увеличилась до 18 сажен. В 10 ч. видели ясно Гвоздевы острова, а в полдень открылся от тумана восточный мыс Азии по правому компасу на W в 24 милях в одной широте с нашим шлюпом и около оного были куски льда. Вопрос был ли сей последний принесен к мысу течением от севера, или оставался там во все лето?
Мы легли на SW в губу Св. Лаврентия и в половине б-го часа вечера увидели северный мыс ее входа в 10 милях. Тогда мы поднялись на SWtW и по крепости ветра взяли по рифу у марселей; глубина шла 13 и 11 сажен, грунт — мелкий, черный камень с илом. Входя в губу, мы увидели поперек оной и у обоих мысов совершенно сплотившиеся большие куски льда, а за оными, далее в губе — воду. Далее у южного берега с салинга показался проход между оным и льдом, только весьма узкий. От юга лед сей прийти не мог, но конечно принесен от севера крепкими северо-восточными ветрами, которые мы с 1 августа несколько раз имели. Капитан наш рассказывал, что в 1816 году бриг «Рюрик» пришел в тубу Св. Лаврентия днем ранее нас и стоял там 10 дней, но ни малейшего куска льда не видел. Также заметить должно, что тогда ветер от северной стороны начался гораздо позже, нежели ныне, ибо «Рюрик» при обратном пути из Берингова пролива лавировал к восточному мысу при южных ветрах, а северные застигнули его уже в губе Св. Лаврентия, следовательно около половины августа. Напротив, ныне стали дуть в начале сего месяца, из чего надобно заключить, что зима нынешнего года была в сем краю суровее, нежели в бытность «Рюрика». С самого начала августа течение в проливе уже не всегда было к северу, а часто к югу и весьма слабое, следовательно крепкими северными ветрами могло лед принести в сие место. При сем заметить должно, что в Ледовитом море и Беринговом проливе летом ветры более дуют от юга, а осенью от севера, и течение действует согласно с ветром. Подходя к самому льду, оба шлюпа легли в дрейф.
Скоро ветер засвежел так, что мы взяли по другому рифу у марселей, а ночью оный дул со шквалами, иногда весьма сильными. Поутру при мелком дожде, мы, следуя «Открытию», спустились на ОSО и как с полудня стало тише, то поставили все паруса и таким образом держались с «Открытием» при ходе до 7 узлов. На сем плавании видели мы береговых птиц, похожих на журавлей и летевших на юго-восток. В 9 ч. утра густой туман закрыл «Открытие» так, что мы сперва жгли фальшфейеры, а в 10 выяснело, настала прекраснейшая погода, и мы усмотрели весьма далеко в тумане восточную часть острова Св. Лаврентия. «Открытие» сделал сигнал, чтобы мы кончили опись северной стороны острова, а он опишет берег Америки. Местом соединения был остров Уналашка. Тут оба шлюпа разошлись: «Открытие» пошел к востоку, а мы легли на SWtW и в полдень привели на NWtW, чтобы обогнуть северо-восточную оконечность острова, весьма примечательную своей низменностью, на которой близко к морю находятся две небольшие горки, из коих дальняя от моря походит на стог сена, весьма остроконечна и по отлогости своей, особливо на южной стороне, имеет множество небольших кекуров. Другая же горка, пониже сей первой и ближайшая к морю, весьма походит на какое-нибудь развалившееся строение, отчего, если не ошибаюсь, сей мыс есть самый приметный, но зато он виден не далее как до 15 миль и заметен не низменностью, а только острой горкой. Обойдя северо-восточный низкий мыс в расстоянии двух миль, мы хотели поверить прежнюю опись, но туман закрыл остров совершенно и ветер сделался свежее, так что мы закрепили брамсели. В 10 ч. вечера оный скрепчал еще более, а барометр несколько повысился, однако к полуночи мы поворотили и взяли по три рифа у марселей.
С полудня ветер начал опять свежеть, а барометр понижаться. В 3 ч. мы находились от берега не далее 8 миль, лежали бейдевинд на W, а до кекуров оставалось не более 12 миль. Сего числа было полнолуние, я потому мы считали опасным оставаться на северной стороне острова при крепком северном же ветре, дувшем прямо на остров, в то время когда барометр понижался и, следовательно, ветер должен был сделаться еще крепче. По сим причинам мы поворотили на левый галс и в 9 ч. спустились на южную сторону острова Св. Лаврентия с тем, чтобы описать хотя оную. В 2 ч. легли на юг; в 4, обойдя восточную сторону острова, привели бейдевинд правым галсом на запад и по крепости ветра взяли у марселей и у нижних парусов последние рифы. В 9 ч. утра закрепили крюйсель и формарсель. Дрейфу было в сие время до 3½ румбов, следовательно нас весьма много сносило к югу, куда действовало постоянно также и течение. Как при северных ветрах всегда стояла пасмурная погода, то мы уже и не надеялись скоро приблизиться к южной стороне острова, а потому, увидя в 10 ч. Прибавление глубины — знак, что нас относило, спустились к Уналашке, чтобы на пути видеть остров Св. Матвея.
Последствия показали, что мы благоразумно поступили, спустясь на южную сторону, иначе при бывшем крепком ветре нам бы не отлавироваться от берега, и шлюп наш непременно бы прижало к оному.
Из вышеописанного следует, что в Ледовитом море берега описывать должно непременно летом, когда стоят южные ветры и течение бывает весьма малое. При крепких же северных ветрах, начинающихся здесь в августе, описывать берега почти невозможно, ибо кроме того, что опасно подходить к оным, в такой ветер нельзя удержаться с судном на одном курсе, следовательно и опись будет неверной, ибо от курса судна зависит и положение берега; к тому же при северных ветрах и течение идет от севера же.
После полудня 12-го числа ветер начал стихать, к вечеру мы имели по одному рифу у марселей, и курс наш был прямо на средину острова Св. Матвея. С полуночи стал накрапывать дождь, поутру туман несколько прочистился, н в 5 ч. открылся на юго-юго-запад остров Св. Матвея, коего южный мыс был от нас в расстоянии около 35 миль. Сей последний оканчивается высоким раздвоенным утесом, с лощиной в средине, имеющий вид седла. Когда же мы приблизились к острову с восточной стороны, мыс сей казался состоящим из трех утесов, соединенных между собой низменностью. Снега на нем совершенно не было. Остров имеет направление от SO к NW и по сему же направлению идет кряж гор средней высоты, между которыми едва приметны низменности. Трава нисколько не зеленелась и, как казалось, уже поблекла. В 8 ч. Утра мы брали высоты для определения долготы острова. Продолжая итти к югу, почти при постоянных юго-западных ветрах, иногда столь сильных, что должно было брать у марселей все рифы, мы видели около полудня, 17-го числа, остров Св. Георгия по компасу на StW около 23 миль, а 18-го поутру Уналашку, Акун и Акутан, но за пасмурной погодой неявственно и скоро теряли их из виду. Наконец, 20-го числа, в 5 ч. утра, увидели первый и третий из сих островов весьма ясно, лучи солнечные играли на снегу Макушинской сопки, и мы легли на SOtS, прямо на Амакнах. В 8 ч. По пеленгам оставалось до гавани 14 миль, а в 9 лег на берега густой туман, так что мысы Веселовский и Петряков совершенно закрылись, но Келехта был несколько виден.
К полудню северо-восточный ветер разогнал туман и настала прекрасная погода. Мы вошли в Капитанскую гавань к селению Иллюлюк и стали на якорь подле «Открытия», который прибыл туда прежде нас тремя днями. Капитан нашего шлюпа говорил, что он входил теперь в Уналашку пятый раз, но еще в первый так счастливо, а то всегда или лавировкой при крепком ветре, или с помощью буксира, останавливаясь у кошки Амакнаха, ныне же вошел прямо в гавань. Действительно, мы были в сем случае весьма счастливы, ибо едва успели войти в порт, как ветер начал заходить к востоку и ночью сделался юго-восточный, довольно свежий; барометр также понизился.
Когда мы стали на якорь, то при осмотре диферента оказалось только два дюйма на корму, невзирая, что в двухмесячное плавание у нас вышло весьма много воды.
Начальник экспедиции зашел сюда собственно только за переводчиками, которые должны были находиться здесь присланными из Ситхи или Кадьяка, однако мы обманулись в сей надежде. Они сюда и не приезжали, хотя без нас приходили в американскую гавань из Ситхи два судна Российско-Американской компании: одно за промыслами, для отвоза в Ситху, а другое, коим начальствовал Бенжеман, один из лучших компанейских мореходцев, имел целью какую-то экспедицию к северу.
О назначении его говорили двояко: одни полагали, что оно отправлялось для описи американского берега, а другие — для заведения торговли с жителями оного. Сие последнее мнение нам казалось вероятнее, да и компании давно бы надлежало на это решиться. Исполнение же первого, т. е. опись берега, вовсе несродно компанейским суднам, на которых, не говоря уже о хронометрах, не было ни порядочных инструментов, ни карт, ни даже хорошо намагниченных компасов, сверх сего и матросы их не так бывают одеты и обуты и не такую получают пищу, чтобы могли переносить трудное плавание в большой северной широте при описи берегов и во льдах, находясь иногда в необходимости сопротивляться жителям. Д а и самое число их обыкновенно не таково, чтобы им можно было покуситься на сношение с сими последними. Примером сему могло служить судно Бенжемана, где чиновников и матросов было всего только 18 человек. Итак, нам ничего иного не оставалось делать, как налившись водой отправиться в Ситху, где положено было выгрузить с нашего шлюпа, построить и приготовить к плаванию на будущее лето палубный бот.
В продолжение пяти дней при пасмурной и большей частью дождливой погоде, мы занимались наливанием водой бочек, перемещением на «Открытие» бывшей у нас его провизии, поправлением рангоута и такелажа, запасанием дров и т. п., и поутру 27-го числа, подняв баркас, были готовы вступить под паруса. Я должен упомянуть здесь, что в теперешнее пребывание наше у острова Уналашки, мы успели набрать заквасить до пяти бочек конского щавелю, который служил нам вкусной, здоровой и противоцинготной пищей. Натуралист же наш ездил морем вдоль по северной стороне острова и взбирался на вершину сопки, лежащей подле Макушинской, причем набрал несколько кусков самородной серы и колчеданов. Священник наш также был не без дела и по приказанию начальника экспедиции Васильева венчал как давно, так и новобрачных и крестил весьма взрослых русских и алеутов, причем я был столько счастлив, что едва ли не большая половина уналашкинских жителей состоит из моих крестных и посаженных детей.
27 августа в 6 ч. утра при маловетрии между юга и запада мы, следуя «Открытию», начали сниматься с якоря и при помощи буксира хотели выйти в море, надеясь там найти ветер свежее, но едва успели сняться, как началось маловетрие между северо-востоком, а потом северный ветер, что заставило оба шлюпа положить якорь, который они снова подняли в час пополудни, когда ветер сделался от StW и отправились из гавани при ходе до 5 узлов. Когда мы миновали остров Амакнах, то сначала заштилело, но потом ветер задул от северо-запада, в гавани же в сие время по причине гор он был с разных сторон и даже иногда от юга. По сим причинам вход в Капитанскую гавань и выход из оной сопряжен с большими неудобствами и трудностями, а нередко и опасностями.
* Так в тексте рукописи.
** контр-адмирал Петр Иванович Рикорд.
*** После найдено, что широта сего места должна быть несколько более 69°, а мыс Лизбурн лежит в широте 69°.
<< пред Глава VII след >> Оглавление