Великий русский преобразователь Петр Великий, решив создать российский флот, не стал ничего выдумывать и пошел путем, начало которому положил его отец, царь Алексей Михайлович. В 1667 году он пригласил из Голландии мастеров, которые на реке Ока, в деревне Дединово, построили несколько кораблей и перешли на них в Каспийское море. Таким образом, он показал пример, которым следует идти при создании флота в России.
В то время на Руси центр кораблестроения находился на Белом море, где беломорские поморы, потомки древних балтийских славян — поморян, строили свои корабли для плавания по морям Ледовитого океана и доходили на них до Груманта. Поморские корабли: коч, лодья, карбас и другие, использовались русскими промышленниками – первопроходцами и казаками при освоении обширных территорий Сибири и для плавания из Охотска на Камчатку и курильские острова. Считается, что именно на таких кораблях казак Семейка Дежнев совершил плавание вокруг Чукотского полуострова. Беломорские поморы строили свои корабли по примеру кораблей балтийских славян, живших по берегам Варяжского (Балтийского) моря.
Собственно, кораблестроение балтийских славян легло в основу не только беломорских поморов, но и кораблестроения венецианцев, генуэзцев, португальцев, испанцев, французов, голландце, немцев, которые на основе корабля славян — коча строили свои каравеллы и когги. Причем продолжали строить очень долго, размеры кораблей оставались небольшими до начала 17-го века.
Ко времени царствования царя Алексея Михайловича европейские страны, в области развития кораблестроения ушли значительно вперед и корабли беломорских поморов не могли с ними соперничать ни в качестве боевых кораблей и ни купеческих, поэтому царь сделал совершенно правильно, что решил пригласить голландских кораблестроителей.
Петр I решил создать российский флот в короткие сроки и развернул строительство кораблей на верфях в различных местах, в Воронеже для Азовского моря, на Белом море, Ладоге, а позднее в Петербурге и Кронштадте для Балтийского моря. Адмиралтейства были созданы в Москве, Казани, Астрахани, Иркутске и других городах.
Так как заранее заготовленного и высушенного леса в наличии не было, то корабли строились из только что срубленного сырого леса. К сожалению, данная порочная практика сохранилась в России на все время строительства кораблей из дерева. Если её еще можно оправдать на начальном этапе создания флота, то уже через 25 лет можно было научиться высушивать лес и только потом пускать его для строительства кораблей, как это делали в передовых европейских странах.
Для строительства современных кораблей на российских верфях, Петр I не только приглашал мастеров из Европейских стран, но и отправлял во многие страны русских учеников, которые изучали на местных верфях корабельное дело.
Учеников отправляли в Голландию, Англию, Франция, Венецию, Данию. Изучение опыта кораблестроения всех ведущих стран Европы, позволило России довольно быстро наладить строительство кораблей, которые были почти ничем не хуже европейских.
В 1724 г в числе учеников, во Францию, для изучения французского кораблестроения, были отправлены Гавриил Окунев и Иван Рамбург, который считался учеником самого Петра I.
Окончив обучение они в 1731 году еще только находились на возвратном пути из Франции в Россию, а 25 августа адмиралтейств-коллегия уже рассматривала поступивший ей указ из Сената о том, чтобы Гавриил Окунев и Иван Рамбург сразу по возвращении в Петербург приступили к проектированию и строительству фрегата на французский манер.
Как только корабельные мастера прибыли в Петербург, то 16 сентября адмиралтейств-коллегия выдала им незамедлительно постановление следующего содержания: «Прибывших из Францiи Гаврила Окунева да Ивана Рамбурха, которые тамо были для обученiя корабельнаго дела, оным Окуневу и Рамбурху по силе присланнаго из правительствующаго сената указа строить по французскому манеру при адмиралтействе 32-х пушечный фрегат, и для того показать им надлежащее место и определить плотников 200 человек, писаря 1, и к тому строенiю леса отбирать и надлежащiе матерiалы и припасы по требованiям их отпускать от адмиралтейской и обер-сарваерской конторы без всякаго задержанiя; и тому фрегату, каков строен быть имеет, учиня подать им в коллегiю чертеж немедленно.»
13 октября последовало очередное распоряжение от адмиралтейств-коллегии о назначении плотников и работников для строительства фрегата, 100 плотников прибыло из Кронштадта, а 69 плотников и 31 работник были взяты от корабельного мастера Ричарда Козенца, который в это время строил на адмиралтействе 46-ти пушечный фрегат «Вахмейстеръ».
Строительство фрегата началось на петербургском адмиралтействе 23 декабря 1731 года и продолжалось до мая 1733 года.
Он имел размеры: длина – 37,03 м; ширина – 9,55 м; глубина интрюма – 4,62 м; вооружение – 32 пушки.
В собрании адмиралтейств-коллегии, которое состоялось 24 мая 1733 года, её президент, граф Николай Федорович Головин объявил присутствующим устный приказ Её Императорского Величества о том, чтобы 28 мая осуществить спуск двух кораблей, один из которых фрегат, построенный на французский манер. При этом также через полицию было объявлено народу о дате и времени спуска кораблей.
Фрегату дали название «Митау». Казалось бы чего ради называть новый фрегат по имени небольшого городка Mitau – Митау или Митава, хотя и столицы герцогства Курляндского, однако необходимо помнить, что царствовавшая в то время императрица Анна Иоанновна, в 1710 году была выдана Петром I, замуж за герцога Курляндского и жила в Митаве до 29 января 1730 года, пока, по предложению князя Дмитрия Михайловича Голицына её не избрали на российский престол, освободившийся после смерти молодого императора Петра II (Петра Алексеевича – внука Петра I), 19 января 1730 года.
28 мая 1733 г в 5 часов пополудни, на спуск фрегата прибыла императрица Анна Иоанновна со свитой и в её честь в адмиралтейской крепости палили из 31-й пушки. В 6 часов пополудни состоялся торжественный спуск на воду фрегата «Митау» и в адмиралтейской крепости палили из 13-ти пушек. Императрица осталась довольна спуском корабля, названного в честь города, в котором она прожила почти 20 лет и 30 мая всемилостивейше пожаловала корабельным мастерам Окуневу и Рамбургу по 300 рублей не в зачет их жалованья, или по современному выдала им премию.
Однако спуск на воду не означает, что корабль немедленно готов к плаванью, предстояло сначала перевести его в Кронштадт для оснастки и погрузки на него пушек и всего необходимого.
Командиром фрегата был назначен французский наемник Капитан 3-го ранга Петр Дефремери, командовавший до этого кораблем «Ш л и с с е л ь б у р г». Надо полагать, что назначение французского командира на фрегат, построенный на французский манер, не было случайным совпадением. Ну и правильно, фрегат построен на французский манер и ежели в империи имеется командир-француз, то вот пущай он этим фрегатом и командует. Однако, в остроумии и логике, Анны Иоанновне не откажешь.
В Кронштадте корабль закончил оснастку, вооружение и подготовку к плаванию. Он присоединился к Кронштадтской эскадре 25 августа, однако уже 3 сентября на нем открылась течь и со всех кораблей эскадры на него прибыли конопатчики со своими инструментами для оказания помощи команде.
Наконец 1 октября 1733 г фрегат «Митау» снялся с якоря и отправился в первое крейсерство в Финском заливе у Красной горки. Командиру фрегата Петру Дефремери была дана инструкция от адмирала Томаса Гордона, в которой предписывалось опрашивать все проходящие суда о месте нахождении французского флота, а в случае обнаружения французских военных кораблей, дать знать об этом в Кронштадт. По сообщениям из Копенгагена французская эскадра под командованием графа Сезара де ля Люзерна вошла в Балтийское море для оказания помощи сторонникам Станислава Лещинского, избранного королем Польши. Очевидно, что если русские опасались кораблей французской эскадры значит Станислав Лещинский был не на её стороне, совершенно верно, по воле своего неистового Преобразователя — Петра Великого, Россия стремительно втянулась в круговерть европейской политики и закружилась в хитросплетениях почти непрерывно меняющихся союзов и преследуя свои имперские цели, стала бесцеремонно вмешиваться в дела соседних стран, ничуть не заботясь мнением их народов, и назначать своих ставленников. В Польше, российским ставленником в борьбе за наследство умершего короля Августа II был его сын, Саксонский курфюрст Фридрих Август III.
В то время как фрегат «Митау» приступил к боевой службе, на заседании адмиралтейств-коллегия 3 октября, её президент граф Головин объявил, что Её Императорское Величество всемилостивейше указала «…корабельного дела мастерам Гавриле Окуневу да Ивану Рамбурху, которые обучались тому делу во Франции, заложить и построить два 54-х пушечные корабля, каждому особливо по одному кораблю: помянутым Окуневу и Рамбурху велено учинить тем кораблям каждому чертежи, по положенной блаженныя и вечно достойныя памяти Его И. В. Петра Великаго пропорции, и убором оные строить французским манером, или как они лучше по искуству могут делать, и те чертежи по регламенту в конторе генерал-интенданта освидетельствовать и объявить». Данное распоряжение императрицы Анны Иоанновны так сильно разнится с той дурной характеристикой, которую её создавали в царствование «дщери Петровой» – императрицы Елизаветы Петровны, которая довела своей бесхозяйственностью российский флот до плачевного состояния. Анна Иоанновна же заботилась о флоте значительно больше, чем дочь Петра после своего восшествия на престол в результате государственного переворота 25 ноября 1741 года.
Во время одиночного крейсерования фрегат был опробован и по результатам первого испытания фрегата, адмирал Гордон рапортовал адмиралтейств-коллегии: «в 1-м, что оный фрегат «М и т а у» в бейдевинд и в бакштаг получше всех кораблей ходит, однакож впредь пробовать будет; во 2-м, усмотрел он тот фрегат в хождении не так в сильную погоду ходит, как в тихие ветры, но с посредственными кораблями в хождении равно, чего ради приказал он, как в мачтах, так и в грузу некоторую перемену сделать». Однако командир фрегата Дефремери считал, что фрегат ведет себя в море как и надлежит вести себя французскому фрегату, в бейдевинд, то есть круто к ветру, ходит изрядно и при стоянке на якоре будет вести себя как и другие корабли.
По указанию Её Императорского Величества, 4 октября, снялся с якоря, накануне вытянувшийся из средней гавани Кронштадта, фрегат «Россия» и под командованием капитан-лейтенанта Даниила Герценберга отправился к Березовым островам, где должен был соединиться с фрегатом «Митау» и выполнять совместное крейсерование между Красной горкой и помянутыми островами.
Во время совместного крейсерования было выполнено сравнение хода фрегата «Митау» относительно фрегата «Россия», который был построен в 1728 году на петербургском адмиралтействе, английским мастером Ричардом Броуном. Таким образом сравнивали своего рода две школы кораблестроения, французскую и английскую, обе на верфи в петербургском адмиралтействе, только французская полностью в русском исполнении, а английская — руками русских плотников, но под надзором английского мастера.
В своем рапорте о результатах сравнения хода капитан Дефремери показал, что «во время второй апробацiи ходил оный фрегат не с большим авантажем, для того что явилась в нем в то время в носу течь нагилями, а во время крейсованiя в ходу его апробовать было не при чем, а въпогоду в стоянiи на якоре и под парусами имел мерность по своей пропорцiи как надлежит быть прочим кораблям и фрегатам; диференцiя его в лучшем ходу 2½ фута, а в стоянiи на якоре от воды борта 3 фута 10 дюймов, и против его пропорцiи прочих фрегатовъ вящаго оскорбленiя во всяком случае понести не может.»
Время было осеннее и жестокие шторма могли застать фрегаты в открытом море в любой момент. В те времена корабли втягивались в гавани Кронштадта к началу ноября, где разоружались и оставались на зимовку до весны. Императрица Анна Иоанновна любила свой фрегат и оберегала его не на словах, а на деле, что и не замедлило проявиться в её устном распоряжении президенту адмиралтейств-коллегии графу Николаю Федоровичу Головину . Он, в свою очередь, 15 октября, объявил коллегии, чтобы фрегаты «Митау» и «Россия», находящиеся в крейсерстве у Красной Горки и между Березовыми островами и островом Сескар, возвратить к Кронштадтскому порту, ввести в гавань и разоружить.
Фрегаты «Митау» и «Россия» возвратились из крейсерства в Кронштадт 19 октября и вошли в гавань для разоружения.
На этом закончилась первая кампания фрегата «Митау», эдакого «французского щеголя» в российском Балтийском флоте.
Оставим его спокойно зимовать в заснеженной и морозной кронштадтской гавани, а сами сделаем перерыв в чтении.
Следующая >>
Автор капитан В.Н. Филимонов